Отрадно, вдохновенно, всласть живу я в глубине России
«Скудость духовной природы»: почему первые исследователи презирали Наталью Гончарову
Ограниченная натура, бездушная модница, виновница гибели гения — такой Гончарову-Пушкину представляли на протяжении десятилетий. Это заслуга не только её современников, но и писателей-пушкинистов. В 1916 году вышло первое издание монографии «Дуэль и смерть Пушкина». Её автор — историк литературы Павел Щёголев — собрал архивные материалы, изучил предпосылки смерти поэта и заодно попытался воссоздать образ его жены.
Щёголев сразу признал, что на момент написания книги документальная база была скудной: сохранились только письма Пушкина, писем самой Натальи в его распоряжении не было. Это не помешало ему рассуждать о личности женщины. По мнению Щёголева, Гончарова-Пушкина только и делала, что блистала своей красотой на балах. Пушкин не делился с ней творческими замыслами, а сама она не интересовалась его делами. Главной чертой Натальи Щёголев назвал «скудость духовной природы» — сфера её интересов якобы ограничивалась пошлыми ухаживаниями поклонников.
Выводы Щеголева не раз называли предвзятыми. Когда в 1987 году его книгу собрались переиздавать, группа советских деятелей культуры опубликовала открытое письмо с просьбой не делать этого.
О Гончаровой-Пушкиной нелестно отозвалась русская поэтесса Марина Цветаева. В 1929 году она написала очерк «Наталья Гончарова». Текст посвящён современнице Цветаевой — художнице-авангардистке, тёзке жены поэта. Но в главе «Две Гончаровы» есть строки и про Гончарову-Пушкину. Цветаева считала её «красавицей, без корректива ума, души, сердца, дара» — красавицей, безучастной к мужу, его работе и даже собственным детям.
В представлении Цветаевой Гончарова была пустым местом, к которому парадоксально тянулся великий поэт: «Он хотел нуль, ибо сам был — всё».
Поэтесса Анна Ахматова заняла ещё более радикальную позицию. В 1961 году она почти напрямую обвинила Наталью Гончарову в смерти мужа. В плане своей книги о гибели Пушкина (книга так и не была издана) Ахматова перечислила все «грехи» Натальи: непослушный характер, любовь к дорогим квартирам, бесконечные рассказы о своих победах, транжирство и неумение «властвовать собой». По мнению литературоведки Эммы Герштейн, Ахматова не прощала Гончаровой ничего из-за её причастности к роковой дуэли.
Таша из Полотняного завода
Наталья Николаевна Гончарова родилась в 1812 году в селе Кариан Тамбовской области. Она была пятым ребёнком. Её семья держала гончарную лавку в Калуге, а затем основала полотняную и бумажную мануфактуры. В 1789 году дед Натальи Афанасий Николаевич получил дворянский титул по указу императрицы Екатерины II. Наталья стала потомственной дворянкой в третьем поколении.
Раннее детство Таша (как её называли родные) провела в Полотняном заводе — фамильной усадьбе Гончаровых в Калужской области. Она каталась на пони, обожала собак и дружила с дворовыми девочками. Благодаря отцу и деду Гончарова получила хорошее домашнее образование. Она изучала французский и немецкий языки, русскую грамматику, музыку. Сохранились ученические тетради Гончаровой по истории, античной мифологии и географии. По словам писательницы-пушкинистки Ларисы Черкашиной, юная Наташа писала стихи и разбиралась в тонкостях стихосложения. Одно из её произведений хранится в отделе рукописей Российской государственной библиотеки.
Литературное наследие
Почти шесть лет писатель трудился над романом «Обыкновенная история», который принёс ему известность. В 1847 году Белинский опубликовал это произведение в журнале «Современник». Однако гонорар за «Обыкновенную историю» был невелик, и Гончаров продолжал работать переводчиком в департаменте.
А в 1852 году Иван Александрович удивил многих своих знакомых тем, что отправился в кругосветное плавание на фрегате «Паллада». Сначала судно направлялось в Японию для заключения торговых соглашений. С первых дней экспедиции Гончаров подробно вёл путевой журнал, на основе которого потом написал книгу очерков «Фрегат «Паллада». Путешествие продолжалось два с половиной года. Писатель повидал Англию, Филиппины, Индонезию, Китай, Японию, Южную Африку, а также многочисленные архипелаги и острова в Атлантическом, Тихом, Индийском океанах.
В начале 1855 года Гончаров вернулся в Петербург, а уже в апреле вышел его первый очерк о путешествии. Следующие рассказы публиковались на протяжении трёх лет в разных журналах, а обобщённая книга «Фрегат «Паллада» увидела свет в 1858 году и сразу стала крупным событием в мире литературы.
После экспедиции Гончаров наряду с литературной деятельностью продолжал трудиться на разных должностях:
- в департаменте внешней торговли министерства финансов его немного повысили в должности, теперь он был начальником стола;
- затем ушёл в цензурный комитет русской литературы;
- в 1862 году возглавил газету «Северная почта»;
- в 1865 году вошёл в Совет по делам печати.
А в 1866 году Иван Александрович получил чин генерала и вышел на пенсию, государством ему было назначено 1750 рублей годового содержания. Теперь он полностью посвятил жизнь написанию двух главных своих произведений – романов «Обломов» и «Обрыв».
(Почти) шесть лет брака с русским поэтом
Юность Наталья Гончарова провела в Москве вместе с семьёй. Девушку рано начали вывозить в свет. Она быстро стала первой красавицей города. Александр Пушкин впервые увидел Наталью, когда ей было 16 лет. Они познакомились на рождественском балу танцмейстера Йогеля в 1828 году. Поэта сразила красота девушки, и вскоре он уже сватался к ней. Мать Гончаровой долго тянула с ответом — её пугала репутация Пушкина. Сама Наташа писала деду, что решение о браке «согласно с её чувствами и желаниями», а слухи о Пушкине — «низкая клевета». В феврале 1831 года пара обвенчалась.
За годы совместной жизни Пушкины сменили семь квартир, три дачи и пережили девять разлук. Пушкин то отлучался из дома по денежным делам, то уезжал собирать материал для очередной книги. Об отношениях супругов на расстоянии исследователи судят по их переписке. Писем самой Натальи к мужу практически не сохранилось, но его собственные послания говорят о ней многое.
Пушкин считал жену красавицей. При этом по тону и содержанию писем заметно, что его привлекала не только внешность. Своему близкому другу — критику Петру Плетнёву — поэт писал: «Жёнка моя прелесть не по одной наружности».
В письме самой Гончаровой поэт признавался: «а душу твою люблю я ещё более твоего лица».
В разлуке супруги обсуждали здоровье детей, обменивались новостями. Наталья выполняла поручения мужа, пересылала ему корреспонденцию, рассказывала о домашних хлопотах. Пушкин делился дорожными впечатлениями, расспрашивал о балах и светских сплетнях.
Брак Натальи Гончаровой и Пушкина продлился пять лет, 11 месяцев и восемь дней. По словам российского литературоведа Вадима Старка, их отношения были в целом доверительными. Пушкин, например, знал имена бывших поклонников жены (судя по всему, от неё же). Но сам он чуть меньше откровенничал о прошлом — боялся вызвать ревность супруги.
Гончарова глазами друзей и завистников
Наталью Гончарову обсуждали и до, и после замужества. Едва она начала выходить в свет, о ней заговорили друзья семьи, приятели мужа и случайные знакомые. По словам писателя-пушкиниста Николая Раевского, многие из этих отзывов необъективны и неубедительны. Успехам Натальи завидовали, некоторые девушки даже ревновали к ней Пушкина. Сам поэт считал, что его жена стала «мишенью для ненависти света».
И завистники, и друзья Натальи сходились в одном: она была необычайно красивой. Надежда Еропкина (Гончаровы дружили с ней) описывала её как грациозную девушку с весёлыми глазами и «подзадоривающим огоньком» во взгляде. Приятельница Пушкина графиня Дарья Фикельмон говорила, что Наталья — «очень красивая, стройная и высокая особа с лицом Мадонны».
Поэт Василий Туманский, гостивший на московской квартире Пушкина, назвал его жену «чистенькой девочкой с лукавыми глазами, как у любой гризетки» (молодая горожанка нестрогих нравственных правил). Он же отметил, что наряд Натальи безобразен и безвкусен, а сама она держится неловко. Другой друг Пушкина — отставной полковник Сергей Киселёв — окрестил Гончарову «бездушной красавицей».
Свидетельств о характере Гончаровой-Пушкиной сохранилось меньше, чем замечаний о её внешности. Среди главных качеств жены поэта современники выделяли скромность, молчаливость и сдержанность. При первой встрече с Пушкиным Наталья «стыдливо отвечала на восторженные фразы» и вообще была «скромна до болезненности». Приятель Пушкина граф Владимир Соллогуб вспоминал, что она всегда мало говорила и вела себя холодно.
В первые месяцы после свадьбы светское общение тяготило Наталью, и она всеми силами старалась его избегать. По словам Надежды Еропкиной, в Наталье совсем не было жеманства: «большинство считало её кокеткой, но обвинение это несправедливо».
Встреча с Дантесом
Осенью 1833 года в Петербург приехал французский офицер Жорж Шаль Дантес-Геккерн. Красивый и остроумный молодой человек быстро влился в столичное общество. С Натальей Гончаровой-Пушкиной он познакомился осенью 1834 года и сразу начал за ней ухаживать. По петербургским гостиным поползли слухи об их связи.
Пушкинист Николай Раевский писал, что знакомство с Дантесом стало переломным моментом для репутации супруги поэта. До этого её объективно не в чем было упрекнуть. Она хорошо владела собой и общалась с поклонниками любезно, но сдержанно. Но молодого офицера Наталья Николаевна якобы полюбила. Доказательством традиционно считают переписку Дантеса с бароном Луи Геккерном (его приёмным отцом). В двух письмах Дантес рассказывал о своих страстных чувствах и говорил, что дама тоже любит его. Имя женщины не упоминал, но косвенные признаки указывали на Гончарову-Пушкину.
В январе 1837 года Наталья якобы встретилась с Дантесом на квартире своей родственницы Идалии Полетики. Одни исследователи называли это свидание подстроенным, другие сомневались в том, что оно вообще состоялось. И всё же после этого инцидента поведение офицера стало ещё более дерзким. Он отпускал неприличные остроты на балах и компрометировал Наталью, чем всё больше злил её супруга.
Детские годы
Самые ранние воспоминания писателя связаны с отчим домом. Он был большим и каменным, имел просторный двор и шикарный сад, походил на целое имение или деревню. Погреба и амбары были заполонены мукой, пшеном и всякой другой провизией для пропитания семьи Гончаровых и их обширной дворни. Весь барский и поместный быт дореформенной России Гончаров познал ещё в детстве, что потом правдиво и ярко отобразил в своих произведениях.
Отец был старше матери более чем на тридцать лет. В 1819 году его не стало. Оставшись одна с четырьмя маленькими детьми, мать для них ничего не жалела. А в воспитании младших Гончаровых ей помогал старый друг семьи, крёстный отец Трегубов Николай Николаевич. Он был моряком в отставке и местным зажиточным помещиком, помимо этого входил в состав масонской ложи. Трегубов принадлежал к людям широко образованным, он увлекался политикой и историей, интересовался науками.
Для будущего писателя Николай Николаевич стал первым наставником и учителем. Он обучал мальчика грамоте, прививал любовь к чтению, литературе и истории, пояснял астрономию, физическую и математическую географию, навигацию и космогонию. Трегубов научил крестника пользоваться навигационными приборами. Иван обожал рассказы наставника о моряках и море, мальчик слушал их жадно, а потом зачитывался книжками о путешественниках.
Несмотря на то, что Николай Николаевич к некоторым явлениям современной жизни относился критически, он был добрейшей души человеком, редким и возвышенным, обладал прекрасным сердцем и природным благородством. Иван ласково называл его «добрым моряком» и был бесконечно благодарен за то, что Трегубов фактически заменил ему родного отца.
Николай Николаевич взял на себя всю заботу о детях Гончаровых, а их матушка помогала ему в хозяйстве и в решении житейских проблем. Их повара, кучера и дворня слились в один общий коллектив, которым и управляла Авдотья Матвеевна. Так что жили они общим двором, в котором материальной частью заведовала строгая, опытная и отличная хозяйка Гончарова, а все интеллектуальные заботы взял на себя Трегубов.
Личная жизнь
Во время учёбы в университете Гончаров познакомился с Юлией Дмитриевной Гусятниковой. Он очень увлёкся этой девушкой, но она вышла замуж за другого и в супружестве поменяла фамилию на Ефремову. Долгое время он любил Юлию, в течение всей жизни они сохраняли дружеские отношения.
Личная жизнь писателя совсем не складывалась, и в возрасте 31 года он даже назвал себя «ветхой, давно прочитанной книгой». Но после 40 лет испытал новое сильное чувство к Елизавете Васильевне Толстой, с которой познакомился в доме Майковых. Он написал ей 32 письма, полных любви и нежности. Но на его чувства Толстая ответить не могла, так как много лет любила А. И. Мусина-Пушкина, за которого потом вышла замуж. Все надежды Гончарова на то, чтобы обрести семейное счастье, рухнули.
Самой главной привязанностью Ивана Александровича стала маленькая собачка по кличке «Мимимишка», он очень любил животное и никогда не разлучался с ним.
Дуэль за честь Гончаровой
В ноябре 1836 года Пушкин получил анонимный пасквиль с оскорблениями в свой адрес и в адрес жены. Автор причислил его к «Ордену Рогоносцев» и намекнул на связь Натальи с императором Николаем I. Пушкин решил, что письмо отправил барон Геккерн, и вызвал его приёмного сына Дантеса на дуэль. В первый раз ситуацию удалось решить мирно, но дуэль всё равно состоялась позднее — в январе 1837 года. Пушкин получил смертельное ранение в живот и скончался через двое суток.
Поэт до последнего ни в чём не винил жену. Он и раньше полностью ей доверял и не сомневался в её честности.
Умирая, Пушкин сказал: «Она, бедная, безвинно терпит и может ещё потерпеть во мнении людском». Так и случилось: после смерти мужа Наталью стали травить смелее.
Её открыто обвиняли в легкомыслии, бессердечности и даже показном горе. Неизвестный автор написал в своём стихотворении на смерть Пушкина:
«…Жена – твой враг, твой злой изменник…
К тебе презреньем всё здесь дышит…
Ты поношенье всего света,
Предатель и жена поэта…»
Хозяйка популярного петербургского салона Софья Карамзина тоже высказалась о Гончаровой-Пушкиной. В письме брату она заметила, что вдова показалась ей недостаточно печальной. Но Наталья очень тяжело переживала утрату. Она настолько плохо себя чувствовала, что даже не смогла проводить гроб с телом мужа.
Наталья Гончарова после Пушкина
Александр Пушкин завещал жене «носить траур по нему два года, а потом выйти замуж за порядочного человека». Наталья ждала семь. Она начала новые отношения 32-летней вдовой с четырьмя детьми на руках. Её вторым мужем стал генерал-адъютант Пётр Ланской, которому на тот момент шёл 45-й год. Снова выйти замуж Наталья решила сама. Она понимала, что в одиночку не сможет обеспечить детям достойное будущее.
В обществе этот союз сочли странным. Лицейский однокашник Пушкина барон Модест Корф писал в своём дневнике: «Ни у Пушкиной, ни у Ланского нет ничего, и свет дивится только этому союзу голода с жаждою». Он же намекал, что служебное повышение Ланского связано с его женитьбой. Якобы его назначили командиром Конногвардейского полка из-за благосклонного отношения императора к Наталье. Были и те, кто язвил о покойном Пушкине. Начальник московской артиллерии генерал барон Врангель сказал о помолвке Натальи: «По крайней мере, муж — генерал, а не какой-то там Пушкин, человек без имени и положения».
Ланской, как и Пушкин, часто бывал в разъездах. Он переписывался с Натальей и переживал, что не может обеспечить ей комфортную жизнь. Но она говорила, что её хватает небольшого уголка и простой удобной мебели. Наталья называла себя нетребовательной, склонной к спокойной и уединённой жизни. После смерти Пушкина она стала реже выезжать в свет и делала это с большой неохотой. Званые балы и вечера нужно было посещать, чтобы поддерживать связи в обществе.
Наталья никогда не забывала первого мужа. Пушкин погиб в пятницу, и с 1837 года в этот день недели она постилась в память о нём.
В браке с Ланским она родила трёх дочерей. Генерал пережил супругу на 14 лет и после её смерти взял на себя воспитание детей — и своих, и приёмных.
Начало творческого пути
Ещё во время учёбы в Москве Гончаров решил, что возвращаться в Симбирск для постоянного проживания не станет. Ему хотелось жить в большом городе, здесь можно было общаться с интересными людьми и наслаждаться насыщенной духовной жизнью. Однако, поехав после окончания учёбы на родину, чтобы навестить мать и сестёр, Гончаров получил предложение от губернатора Симбирска Загряжского А. М. работать на должности секретаря канцелярии. Иван согласился. Но неблагодарный и скучный механизм бюрократической системы опостыл ему уже через одиннадцать месяцев, он бросил работу и уехал в Петербург.
В столице он устроился в департамент внешней торговли министерства финансов переводчиком иностранной переписки. Служба была не очень обременительной, и у Гончарова оставалось время на чтение, литературные занятия и собственное сочинительство, которым он увлёкся ещё в юном возрасте.
Вскоре он был введён в известную в Петербурге семью Майковых, их дом на тот момент считался культурным столичным очагом, там ежедневно собиралась творческая знать – художники, писатели, музыканты. Иван обучал старших сыновей семейства Апполона и Валериана русской словесности и латинскому языку. Так он решил подзаработать на жизнь, потому что жалование в департаменте было незначительным, а брать помощь от родных Гончаров не хотел.
На это же время приходятся его первые литературные труды. Сначала он занялся переводами английских и немецких романов. Это была хорошая школа для писателя, он оттачивал своё мастерство, вырабатывал собственный стиль.
В салоне Майковых Иван очень быстро стал своим человеком и в скором времени в их рукописных альманахах опубликовал первые труды:
- «Счастливая ошибка»;
- «Лихая болесть»;
- «Дурно жить на свете?»;
- «Пепиньерка».
Узкий круг читателей по достоинству оценил произведения Гончарова, и он с вдохновением взялся за более серьёзные работы.
Новый взгляд на образ Натальи Гончаровой
Образ Гончаровой реабилитировали лишь к cередине 1970-х годов. В 1963 году советские исследователи Ирина Ободовская и Михаил Дементьев изучили семейный архив Гончаровых. Они обнаружили новое письмо Пушкина к его шурину Дмитрию и письма самой Натальи Николаевны к брату (этих документов у пушкинистов раньше не было). Кроме писем авторы просмотрели бухгалтерские книги, хозяйственные журналы, записные книжки и даже ученические тетради Гончаровых. Итогом напряжённой работы стали две книги: «Вокруг Пушкина» (1975) и «После смерти Пушкина» (1980).
Ободовская и Дементьев оспорили выводы своих предшественников-пушкинистов. Они развенчали миф о «щёголевской» Наталье, которую интересовал лишь «светско-любовный романтизм». В их книгах Наталья — любящая жена, мать, сестра и вполне самостоятельная женщина. Пока муж был в отлучке в сентябре 1833 года, Наталья сама нашла новую квартиру в Петербурге, подписала контракт и переехала туда с детьми. Она же выписала с Полотняного завода прислугу, стараясь экономить деньги.
Исследователь Щёголев утверждал, что Наталья не интересовалась творчеством мужа и уж тем более не участвовала в его работе. Ободовская и Дементьев доказали обратное.
В переписке за 1834 год Пушкин и Наталья Николаевна обсуждали его работу над историческим трудом «История Петра I». Позднее Наталья помогала Пушкину в его издательских делах.
Она договорилась с братом об изготовлении бумаги для пушкинского альманаха. Ездила к Петру Плетнёву (литературному критику и близкому другу Пушкина) с мелкими поручениями. В 1836 году, пока муж был в отлучке, Наталья фактически стала секретарём его журнала «Современник». В письмах она спрашивала у мужа, как поступить с присланными в редакцию статьями (правда, перепутала при этом писателя Гоголя с поэтом Кольцовым).
Другая Гончарова
Наталья часто писала брату Дмитрию. В отличие от сестёр, она не рассказывала о своих светских успехах: лишь однажды упомянула, что в большом городе у каждого «слишком много развлечений и глупых светских обязанностей». Больше всего Наталья говорила о хозяйстве, деньгах и семейных проблемах.
В письмах 1835 года они с братом обсуждали «проклятый усачевский процесс» — семейную тяжбу Гончаровых с калужским купцом Усачёвым, их соседом по имению. Усачёв задолжал семейству больше 100 тысяч рублей, но не хотел выплачивать долг и объявил себя банкротом.
Желая помочь семье, Наталья действовала энергично и настойчиво. Она сняла копии с присланных братом бумаг, встретилась с известным петербургским адвокатом Густавом Лерхом, посоветовалась с членом Государственного совета сенатором Бутурлиным и даже приготовилась отправить прошение Государю от своего имени. В одном из писем Наталья поинтересовалась у брата, можно ли «подмазать» (подкупить) человека, от которого зависел исход их дела.
Авторы книги «После Пушкина» раскрыли историю отношений Гончаровой-Пушкиной и её второго мужа. Наталья предстала рассудительной женщиной, которая знает цену деньгам и заботится о воспитании и образовании детей. В одном из писем Петру Ланскому Наталья рассказала, что не купила билеты на концерт немецкого композитора Гунгля из-за дороговизны: «мой кошелёк не в таком цветущем состоянии, чтобы я могла позволить себе подобное безрассудство». В другом послании она оправдывалась, что на подаренные мужем деньги приобрела не наряды, а абонемент в театральную ложу — ей хотелось разделить подарок на всех, а не тратить на «покупку тряпок».
Литературовед Николай Раевский назвал исследование Ободовской и Дементьева обстоятельным и непредвзятым. Он же добавил, что чересчур идеализировать Наталью так же неправильно, как винить её во всех бедах мужа. В конце концов, она была живым человеком со своими достоинствами и недостатками.
